Мы с Василием Макаровичем вообще-то родственники, но дальние. Мой дед Шукшин Семён Павлович (2-й) и прадед Василия Макаровича, Шукшин Павел Павлович - родные братья, а мы с Василием по третьему колену идём.
Жили в одном селе, хотя разница у нас в возрасте три года, но общаться приходилось.
Дед Семён самый младший в семье Шукшина Павла. Его привезли из России в четырёхлетнем возрасте. Женился на «смирёной», тихой, исполнительной, безропотной бабушке Марье. Шебутной дед был. Полное разделение труда между бабушкой и дедом. Он правил хозяйством: лошади, коровы, овцы и прочая живность — его обязанность, а бабушка — всех нас одеть, обуть, накормить. На выход, по праздникам, шили сачки. А на каждый день из шерсти, которой настригали помногу, получали пряжу, ткали и шили шабуры. Это такая одежда ниже колен. Удобная в том отношении, что была тёплой и не пропускала влагу. Бабушка шила шабуры с перехватом. А какие красивые, разноцветные половики шерстяные!
Деда призвали на срочную службу, хотя у него рос уже сын Василий, и ждали второго ребёнка. Семь лет служил в морском флоте на Дальнем Востоке, оттуда «конями» добирался домой целый год. Вернулся, а моей маме, родившейся без него, было уже 8 лет. Она часто рассказывала про суровость отца: «Я для тяти была чужой всегда, не любил он меня...» Наверное, потому, что он не держал её на руках с первых дней, не видел её первые шаги, не слышал её первых слов. А мама походила на него. Такая же суровая была.
Я унаследовала характер от тяти Спиридона, спокойного, хозяйственного, доброго человека. Может, это и помогло — с людьми всегда находила общий язык. Двадцать лет проработала печатником и почти столько же почтальоном. Безусловно, приходилось приносить Марии Сергеевне, Васиной маме, дорогие весточки — письма. Возьмёт в руки конверт, поцелует, прижмёт к сердцу: «Милый ты мой, дитёночек, не забыл. Спасибо, Дуся, спасибо. Я так ждала это письмо...»
У деда Семёна четверо детей: сын Василий и три дочери. Тётя Таисия умерла рано, во время родов. А ребёночек был первый и прожил без матери всего два месяца. Васей назвали. Не могли выходить. Медицина была слабая.
Семья Василия Семёновича, моего дяди, вырастила и воспитала медика — Фетисова Александра Александровича. Живёт в Томске, работает заведующим клиникой глазных болезней Сибирского медуниверситета. Доцент кафедры глазных болезней. Кандидат медицинских наук.
Мы с мужем, с Кузовниковым Петром Герасимовичем, жили через дорогу. С детства знали друг друга, а сейчас справили уже серебряную свадьбу. Сын и три дочери, восемь внуков. Дети и внуки получились хорошие.
Евдокия Спиридоновна и Пётр Герасимович любят музыку. Как только мы вошли (привела меня к ним Перехожева Василиса Сергеевна), моё внимание приковала висящая на стене балалайка и под конец нашей беседы она заиграла, а хозяйка запела:
Скоро, скоро ли домой,
Скоро ли субботушка?
Надоела нам с тобой
Колхозная работушка.
Ой, любила, любила,
Любовь до дела довела,
Я хотела отравиться —
Мать отравы не дала.
Но каково же было моё удивление, когда я по телефону услышала от Евдокии Спиридоновны для меня очень важное сообщение:
Мой отец вернулся с Дальнего Востока и привёз нам подарок - рушник, длинное такое полотенце, на концах вышивка. И, знаете, вышиты инициалы «СШ»-Семён Шукшин, а на другом конце «АК». Что обозначают эти последние буквы? Отец объяснял, что, возможно, это инициалы мастерицы-вышивальщицы.
На родительский день 28 апреля 1998 года группа наших ребят и их родителей ездила на экскурсию в Сростки, забежали к Кузовниковым. Из рук Евдокии Спиридоновны мы получили новый экспонат XIX века — рушник.
